Магия любви - Страница 24


К оглавлению

24

Уоррен круто повернулся и снова яростно двинулся в путь большими шагами. Он не опустил Эми на землю, казалось, он просто забыл о том, что несет ее. Эми хотела напомнить о себе, но тут до них донеслось ворчание побитого пьяницы.

— Чертов американец, — видимо, тот догадался по акценту, — небось, не слышал, что война кончилась? — Затем добавил погромче:

— Мы бы вам показали…

Не медля ни секунды, Уоррен рванулся за ним, но парень вскочил на ноги и был таков. В другой обстановке было бы не грешно рассмеяться от души: в этот день ее будущий муж ни в чем не мог получить удовлетворения. Между тем Уоррен снова продолжил путь, и Эми не выдержала:

— Если уж ты все равно несешь меня, то не мог бы обнять меня понежнее?

Вместо ответа Уоррен бросил ее на землю. Он просто разжал руки, и все! Как настоящая Мэлори, Эми должна была бы взорваться от негодования, но, взглянув на Уоррена, она сдержалась: он не меньше ее был потрясен тем, что она сидит на голой земле.

— Это был отказ?

— Проклятие! Эми, неужели ты не можешь быть серьезной?

— А разве тебе этого хочется? Или ты любишь смотреть, как женщины плачут? Наверное, любишь, — задумчиво произнесла она последние слова.

— Что это значит? — спросил он, поднимая ее на ноги. Увидев, что она поморщилась, он растерялся:

— Тебе больно?

— Только не делай вид, что тебя это волнует, еще недавно ты хотел меня высечь как следует.

— Я никогда бы на это не пошел, — пробормотал он в ответ.

— Что?

— Я не сделал бы тебе больно.

— Весьма затруднительно поверить человеку, который убежден, что никогда не поздно проучить женщину. Уоррен нахмурился:

— Ты на дружеской ноге с моей сестрой, не правда ли?

— Если ты таким способом спрашиваешь, что о тебе мне известно, то я знаю решительно все. — Сейчас ты не рад этому, но когда-нибудь будешь рад. Именно потому, что мне все о тебе известно, я и надеюсь, что ты еще не совсем пропащий и крест на тебе ставить пока рано.

— Неужели? Ты об этом мне тоже расскажешь?

— Нет, — усмехнулась она, — угадай, что производит на меня самое сильное впечатление?

— Лучше бы ты считала меня совсем пропащим, — мрачно объявил Уоррен.

— Еще несколько минут назад я в этом не сомневалась.

— Осмелюсь полюбопытствовать, почему ты передумала?

— Наблюдая за тобой, я убедилась, что ты меня ревнуешь, — заявила она самодовольно.

— Боже, какая уж тут ревность? — почти простонал он.

— Можешь возражать сколько угодно, меня ты уже не убедишь, я все видела собственными глазами. Хочешь, я тебе все объясню?

— Вряд ли в это стоит вдаваться.

Эми было достаточно и такого намека на поощрение.

— Все очень просто. Я уже тебе принадлежу, ведь я все тебе рассказала, и в глубине души твое чувство собственника уже распространилось и на меня, даже если сам ты еще к этому и не готов.

— Какой вздор! — хмыкнул он. — Просто мне захотелось его ударить. Мне все время хотелось кого-нибудь двинуть с тех пор, как я причалил к берегу, но в доме моего зятя я вынужден был сдерживаться.

Эми рассмеялась:

— Дяде Джеймсу спокойствие тоже стоило большого труда. Но этого чудака ты ударил за то, что он меня обнимал. Уоррен попытался изобразить равнодушие:

— Объясняй, как тебе вздумается.

— Можешь не сомневаться, я это запомню. Да, кстати, — заговорила она без всякого перехода голосом заправской соблазнительницы, — поговорим о моей девственности и твоей уверенности в обратном. Я полагаю, тебе известен способ, как это проверить.

В ее словах прозвучал вызов, а голос был полон страсти, и Эми все-таки добилась своего. Уоррен обхватил ее голову руками, притянул к себе и поцеловал почти против своей воли. Девушка же вся задрожала от снедающих ее желаний и потянулась ему навстречу. Порыв ее был чрезвычайно быстрым, неистовым и неудержимым. Она тоже обняла его, языки их сплелись с отчаянной силой. Их закружило в водовороте тоски, тепла, разочарования и неопытности. Ни место, ни время не имели значения в этой буре, которая продолжалась всего лишь несколько мгновений. Когда Уоррен непроизвольно прижал ее к себе, у Эми вырвался стон, она таяла от удовольствия, но стон этот отрезвил Уоррена, и они тут же отпрянули друг от друга. Взаимный огонь еще бушевал, и Уоррен повернулся к Эми спиной, чтобы не разрушить и не потерять равновесие, которое он обрел с таким трудом. Эми часто и тяжело дышала, стискивая руки, с трудом сдерживая острое желание попросить еще немного ласки. Какое разочарование! Но она отчетливо понимала, что Уоррена нельзя ни торопить, ни подгонять. Он слишком изменчив, непостоянен, его страсть необходимо долго холить и лелеять, растить постепенно и кропотливо. Она добьется своего. Сейчас она была в этом уверена.

— Боже милосердный, ты готова отдаться мне прямо на улице? — спросил он не оборачиваясь.

Эми не стала обижаться на его слова, в которых сквозило неодобрение, и ответила искренне:

— Похоже, я теряю всякий стыд, когда вижу тебя. Уоррен замер, а она поспешила тут же его поддразнить:

— Так ты не передумал насчет гостиницы?

— Нет! — закричал он так, что она вздрогнула, но не отступила:

— Может, какая-нибудь другая подойдет?

— Эми!

— Ну шучу, шучу. Надо тебе развивать чувство юмора. У тебя его просто нет.

Уоррен повернулся и жестко заметил:

— Бог с ним. Это у тебя разыгрались инстинкты собственницы. Ты не можешь быть девственницей. Где ты научилась так приставать к мужчинам?

— А этому и не надо учиться. Я молода, здорова, у меня прекрасное чутье. Глупец, я только к тебе пристаю. Есть в тебе что-то такое, что заставляет меня умирать от желания съесть тебя целиком.

24